Нюся (почти как Дымка) :-)))

Алекс Экслер.
МАЛЕНЬКАЯ КОШКА НЮСЯ


У нас всю жизнь дома жили коты. И когда на семейном совете встал вопрос о том, что хорошо бы домой приобрести некое котообразное чудовище, дабы, так сказать, поддержать добрую традицию, Мария неожиданно предложила купить кошку, а не кота. Потому что, сказала Мария, у котов есть масса недостатков: они жуткие эгоисты и не любят своих хозяев. Они буянствуют по квартире, лазают по занавескам, бьют посуду и "убивают" целофановые пакеты. Коты грубые, неласковые, а по животику чесать их надо ногой в ботинке или даже в сапоге, чтобы они хоть что-нибудь почувствовали. Также коты обладают ужасной привычкой метить все вокруг, из-за чего наша семья уже лет десять назад лишилась всех друзей, потому что даже самые преданные из них в нашу квартиру не могли зайти даже под дулом пулемета. Кроме того, коты периодически взревывают своим дурным мявом в самый неожиданный момент, из-за чего можно уронить себе на ногу кипящий чайник.

Зато кошечки, заявила Мария, совсем другие: они любят своих хозяев, забираются на колени, прижимаются головой к животу и мурчат моторчиком: "мур-мур-мур". По квартире кошечки ходят легкими и неслышными шагами, ничего никогда не ломают, не бьют и ненавидят лазить по занавескам. Кошечки легко приучаются к туалету, никогда не метят квартиру, а мявчат так мелодично и нежно, что из-за них никто и никогда не ронял на ногу не только чайник, но и кастрюлю с борщом.

Не знаю, как вы, но я не из тех, кто спорит с женой, когда она права, поэтому мы поехали на Птичий рынок за кошкой...

На Птичке, как вы понимаете, выбор был такой, что просто глаза разбегались. Обычные дворовые кошки и коты выдавались за самые немыслимые породы: персидские, ангорские, абиссинские, американские Керлы, британские короткошерстные, донские сфинксы (для этого бедных кошечек обрили налысо, и это в такой-то холод), норвежские лесные, шотландские вислоухие, экзоты и японские бобтейлы. Прекрасно понимая, что все эти немыслимые породы через пару месяцев обязательно превратятся в одну единственную - "дворовую", я выбирал кошку не из соображений "породы", а по принципу "какая больше глянется".

Между тем, кошки и коты "глядеться" особенно не хотели. Невелика радость - торчать в возрасте одного-трех месяцев в такую холодину на рынке, делая вид, что ты безумно увлечен игрой в бантик. А продавцы, разумеется, изо всех сил старались расшевелить свой "товар", поэтому постоянно теребили несчастных кошек, не давая им прижаться друг к другу и застыть, чтобы согреться.

И тут среди всей этой выставки-продажи я увидел НЮСЮ. Нюся, как и все остальные коты, сидела вместе с двумя другими котятами в плексигласовом аквариуме. Однако другие кошки дрожали и прижимались друг к другу, но Нюся согревалась совершенно другим способом: она со страшной силой драла какой-то бантик. Как только я увидел ее - этот маленький комочек, который, несмотря на жуткие окружающие условия нашел в себе силы играться с бантиком, я понял, что это - моя кошка.

Переговоры с ее владелицей много времени не заняли. Хозяйка всего за тысячу рублей переуступила мне право считать Нюсю персиянкой, хотя на самом деле ее папа был выкрест из ангоров, а мама - помесь дворняжки с крокодилом. Впрочем, об этом я узнал несколько позже...

Нюся приехала к нам домой и стала, как говорится, жить-поживать. Честно говоря, у всех моих друзей и родственников, когда они видели этот маленький пушистый комочек, лежащий в углу дивана, на глаза наворачивались слезы - уж больно трогательно выглядела маленькая Нюся (ей тогда только-только исполнился месяц), которая казалась такой несчастной и беззащитной.

Впрочем, у нас с Марией слезы на глаза перестали наворачиваться где-то в первый же день. Нюся, при всей своей "воздушности" и кажущейся хрупкости, обладала грацией слона и настойчивостью крокодила на охоте. Это выяснилось в первый же день, когда мы собрались ложиться спать. Нюсю уложили в специально купленную кошачью корзиночку с мягкой подстилкой и одеяльцем, пожелали ей спокойной ночи и мы с Марией еще раз умилились, глядя на пушистый комочек.

Но через пять минут к нам в спальню с дикими звуками вбежало Нюсино одеяло. Оно бегало по полу и пищало, а мы все никак не могли понять, в чем дело, пока не догадались поднять одеяло и обнаружить под ним Нюсю, которая, как выяснилось, вовсе не желала спать в другой комнате. Ну ребенок - он и есть ребенок. Поэтому ее взяли в постель.

Спать она пожелала на моей подушке, о чем заявила довольно недвусмысленно, попытавшись меня с нее согнать. Но тут уже я возмутился, потому что кошка - кошкой, а моя подушка - это privacy, да и вообще - никому не позволю посягать на мою собственность. Так что Нюся была уложена рядом, я же положил голову на подушку и попытался заснуть.

Но маленькая Нюся сделала следующее: она аккуратненько залезла на край подушки, легла боком, уперлась всеми четырьмя лапками в мою голову и стала меня спихивать. Я, чертыхаясь, позволил ей отвоевать сантиметров пять, надеясь на то, что сдача на милость победителя позволит избежать мародерства в захваченном городе, но Нюсе этих пяти сантиметров было явно мало. Поэтому, когда она почувствовала, что сопротивление нарастает, Нюся просто выпустила когти. Дикий вопль вместе с нехорошим словом огласил нашу спальню, и Нюся была выдворена обратно в свою корзиночку.

Через пять минут история повторилась с самого начала. Сердце не позволило нам плотно закрыть дверь в спальню, чтобы, дескать, "маленькая Нюся не боялась спать одна", поэтому к нам вновь вбежало пищащее одеяло, всем своим видом выражая крайнее недовольство. Нюся снова была взята в кровать, но с условием, что она не будет посягать на подушку. Нюся, вроде, согласилась, поэтому легла в ногах и затихла, обдумывая планы мести.

Минут через десять Нюся объявилась рядом с моей подушкой и стала исповедывать другую тактику захвата: она лизнула меня в щеку, заурчала моторчиком и стала всячески ластиться, показывая, как она меня любит. Я ее слегка пожурил и объяснил, что порядочной девушке в первый же день знакомства не очень прилично лезть в постель к женатому мужчине, однако был тронут ее вниманием, поэтому снова пустил на свою подушку.

Нюся ласково прижалась к моей голове (я чуть не заплакал от умиления) и заурчала так, что подушка стала заметно вибрировать. Я совсем растаял, прикрыл ее уголком одеяла и попытался заснуть... Надо сказать, что мне это не совсем удалось. Почему? А вы попробуйте заснуть, когда к вам ласково прижмется заведенный трактор "Беларусь". Кроме того, от вибрации я все время сползал к краю подушки, а Нюся, продолжая нежно урчать, даром времени не теряла, а снова захватывала территорию. Так что в конце концов я оказался снова выдворен со своей подушки, а на ней вольготно разлеглась кошка Нюся, которая, к тому же, урчала так, что заснуть под эти звуки не представлялось возможным. Наконец, мне все это надоело, я взял Нюсю, выдворил ее за территорию спальни и поклялся страшной клятвой, что больше ее не пущу, потому что очень хочу спать, и мне завтра рано вставать.

Как ни странно, Нюся не стала жалобно мявчить под дверью, требуя, чтобы ее пустили. Я полежал несколько минут, напряженно вслушиваясь, но из-за двери никаких звуков не раздавалось, поэтому я облегченно вздохнул и начал засыпать. Вдруг дверь вздрогнула под мощным ударом. Я нервно дернулся, но спросонья никак не мог понять, в чем дело. Посмотрел на дверь, но она стояла неподвижно и больше не вздрагивала. Только я снова закрыл глаза, как дверь снова вздрогнула под мощным ударом. У меня перед глазами пронеслась жуткая картина: в квартиру ворвались грабители, снеся все стальные двери, которые попались им на пути, сделали что-то жуткое с маленькой кошкой Нюсей и теперь пытаются взломать дверь моей спальни. Решив, что опасность надо встречать лицом к лицу, я вскочил и распахнул дверь... За ней никого не было. Только у порога с самым невинным видом стояла маленькая кошка Нюся. Я оторопело посмотрел на нее, но она ответила чистым и светлым взглядом, после чего шустро нырнула в глубину спальни. Решив, что все эти удары в дверь мне почудились во сне, и не имея сил и желания разыскивать Нюсю по всей спальне, я снова лег спать.

Первые десять минут прошли в полном спокойствии и тишине, поэтому я почти заснул. После этого Нюся тихонько выползла из-под кровати, нашла целлофановый пакетик, который лежал рядом со стулом, издала торжествующий вопль и стала убивать его по всем правилам древнего кошачьего боевого искусства. Я настолько хотел спать, что встать и снова ее выставить был не в состоянии, поэтому только лежал с закрытыми глазами и злился. Убивала она пакетик недолго. Минут двадцать. Я так думаю, что она сначала содрала с него кожу, а потом долго вытаскивала всякие внутренние органы и разбрасывала их по всей спальне.

Когда пакетик был, наконец, убит, Нюся превратила один из его обрывков в мышку и стала его гонять по всей комнате. Загнав мышку под кровать и убив ее, Нюся надышалась там пыли и начала чихать. От каждого чиха поднималась новая порция пыли (не подумайте ничего плохого, под кроватью я убираюсь... просто там осталась полоска пыли, до которой не достает швабра), от которой Нюся чихала еще больше. Минут через пять, я уже стал бояться, что или Нюся развалится на куски, или наши кровати разлетятся в щепки, потому что в спальне было полное ощущение, что под кроватью чихает слон.

Через какое-то время Нюсе надоело чихать одной под кроватью, поэтому она вылезла, забралась ко мне на подушку и начала чихать мне в ухо. Тут у меня уже не выдержали нервы, поэтому я взял и сам чихнул Нюсе в ухо. Нюся обиделась и упала с кровати. Краем глаза я увидел, как она недовольно вышла из спальни и направилась в сторону кухни. Я быстренько вскочил и закрыл дверь.

Через три минуты дверь начала непрерывно трястись, издавая дикий грохот. Тут, наконец, я увидел, что происходит. Оказывается, Нюся просовывала лапу под щелью снизу, цепляла дверь с внутренней стороны и начинала трясти. Поскольку между дверью и косяком был маленький зазор, дверь колотилась о косяк с такой силой, что тут и мертвый бы проснулся. А у меня появлялось четкое ощущение, что это не маленькая кошка Нюся требует, чтобы ее пустили, а что в дверь всем телом колотится озверевший бегемот.

И тут воспаленный от недосыпа мозг подсказал решение этой проблемы. Я встал, взял кусочек газеты, свернул из него бумажную трубочку, приоткрыл дверь и затолкал трубочку между краем двери и косяком. Теперь Нюся могла сколько угодно дергать дверь с той стороны: она уже не колотилась о косяк. И действительно, в спальне сразу стало тихо. Я упал на подушку и снова попытался заснуть. В этот момент в ухо мне снова кто-то чихнул. Я, совершенно обалдев, повернул голову: на меня смотрели ласковые глаза кошки Нюси, которая, вероятно, ухитрилась прошмыгнуть в дверь в тот момент, когда я ее немного приоткрыл.

У меня больше не было сил с ней бороться, поэтому я добровольно уступил Нюсе подушку, лег на самый край кровати и отрубился... Ночью мне чего только не снилось: львы, носороги, крокодилы, бегемоты, атомные взрывы и экзамены в институте. Львы меня жрали со всех сторон, носороги пыряли своим чертовым рогом, бегемоты чихали и зевали мне в ухо, атомные взрывы все время мельтешили перед глазами, а экзамены создавали настроение постоянной опасности. Периодически я просыпался и слышал тракторное урчание Нюси, которая или грызла мой нос, или месила своими лапами мою спину. Но у меня уже не было сил с ней воевать, поэтому я только жалобно стонал: "Уйди, проклятая птица", и снова засыпал.

Проснулся я на полу. Причем там мне было на диво хорошо, потому что рядом не наблюдалось никаких диких животных, включая самую опасную из них. После небольшого обследования территории выяснилось, что Самая Опасная вольготно разлеглась на моей опустевшей кровати и беззаботно игралась хвостом. На мой вопрос, каждую ли ночь она намерена меня так мучить, Нюся утвердительно чихнула и лизнула меня в нос.

И что мне теперь прикажете делать, а?

КОТ В ОДУВАHЧИКАХ

Этой весной Машyтке исполнялось восемь лет. Hа yлице был поздний май - вpемя, когда лето yже началось, но еще не встyпило по календаpю в свои пpава.

День выдался необычайно жаpким. С самого yтpа по небy не пpоплыло ни одного облачка, и по меpе пpодвижения солнца к зенитy, воздyх гyстел, и накатывала полyденная дyхота.

Жидкая листва молодых деpевьев не давала даже лёгкой пpохдады, а многоэтажки подобpали свои тени, словно длинные подолы. Спpятаться от зноя было некyда, и почти пyстой двоp осиpотел окончательно.

Остались лишь стаpенькая бабyшка, сидящая на обшаpпанной лавочке под кpоной деpева, да маленькая девчyшка. Бабyшка, то и дело отpываясь от вязания, поглядывала повеpх очков на внyчкy, собиpающyю цветы в бyйной поpосли молодой тpавы.

Машyтка плела венок из желтых одyванчиков. Цветов pосло так много, что совсем не надо было поднимать головy в поисках следyющего. Они сами бежали к ней в pyки и пpыгали в яpкий хоpовод венка.

- Маpфyта, - бабyшка yже втоpой pаз окликала её, - пойдём домой, полдничать. Hагyляешься ещё сегодня.

Машyткой называли её pодители, а бабyшка, почемy-то, всегда Маpфyтой. Hо Машyтка пpивыкла.

- Сейчас, бабyль, ещё немного осталось.

Венок и в самом деле был почти закончен.

И тyт она заметила кота. Можно даже сказать наткнyлась, до того это оказалось неожиданно. Кот был большой, чеpный с белыми носочками и шеpстяной, как сpазy подyмала Машyтка. Он, казалось не обpащал на неё ни малейшего внимания, а лишь тыкался носом в белyю шапочкy большого одyванчика. Внезапно кот чихнyл, видимо одна из пyшинок пощекотала емy нос, и одyванчик pазлетелся маленькими паpашютиками.

- Бyдьте здоpовы! - сказала Машyтка.

Она и сама не поняла, почемy обpатилась "на вы".

Кот повеpнyл головy, и зажмypившись на секyндy, посмотpел на неё сжатыми в ниточкy зpачками. Он был симпатичным, а остатки белого пyха одyванчика делали его и вовсе похожим на большого неyклюжего котёнка.

- Меня зовyт Маша. А как ваше имя.

- Мppяy. - ответил кот.

- Очень пpиятно. Давайте дpyжить?

- Мppp. - вновь сказал кот и опять зажмypился.

Машyтка напpочь забыла о венке, тепеpь, когда y неё появился такой замечательный новый дpyг. Вот что она попpосит папy подаpить на день pождения.

- А можно вас погладить?

Она пpотянyла pyкy и, немного подождав, пpовела по шёpстке. Когда он yбpала pyкy, кот yспел ткнyться носом в тыльнyю стоpонy ладони и лизнyть гоpячим шеpшавым языком.

Внезапно Машyтка yслышала гpомкий кpик и подняла головy. Кpичал какой-то мyжчина, а пpямо на неё с огpомной скоpостью летела здоpовая собака, за котоpой волочился обpывок цепочки. Это всё, что она yспела заметить. Хотя нет, был ещё стpах... стpах в глазах бабyшки, и ypоненное в пыль вязание.

Пёс не добежал до Машyтки всего нескольких сантиметpов, когда pезко дёpнyлся в стоpонy и завыл. Hа его голове сидел кот и с диким остеpвенением pасцаpапывал остpыми когтями длинные баpдовые полосы. Из pазоpванного носа жеpтвы непеpестающим pyчейком текла кpовь.

Пёс повалился на землю и закyвыpкался. Hаконец емy все же yдалось скинyть кота, после чего сpазy же, жалобно скyля, кинyлся к хозяинy.

К Машyтке подбежала испyганная бабyшка, так и не понявшая, что же пpоизошло на её глазах, и обняла её, как бы ещё пытаясь защитить от минyвшей yгpозы.

Кот нежно потёpся о ногy девочки и неспешно пошел по своим делам.

ЧЕРНАЯ КОШКА

Не любят у нас черных кошек. Ох, не любят… особенно бездомных. Ругают, гонят… И то, что дали бы другой кошке, — редко дадут черной. И те чувствуют это: боятся людей, всех боятся.
Стоял сентябрь – пора умиротворения, когда ни холодно, ни жарко. Лето ушло, а ненастье еще не наступило. Я отдыхал в пансионате. В парке, где я проводил обычно время, было малолюдно. Все предпочитали соседнюю речку.
Я сидел на скамейке и листал новый журнал. Когда подошла ко мне кошка – не заметил. Она была черная, как смоль, и тонюсенькая, как статуэтка.
В пансионате было много кошек, но такой еще не замечал. Она села рядом. Глаза миндалевидные, раскосые, в них плавало что-то неуловимое.
Вид у нее был такой, словно она хозяйка этого парка. Может, так оно и было. Парк облюбовали кошки и дети. Но не это заинтересовало меня. Было в ней что-то восточное. Наверное, такими были когда-то египетские кошки, которые египтяне обожествляли. Желтые глаза пронзительно, не мигая, смотрели мне в душу. Я попытался ее погладить. Она отступила, но не ушла. Странная кошка.
Она мне нравилась. Я принес ей еду. Она съела. Должно быть, была голодна. Что-то подсказывало мне, что это не брошенная, а дикая кошка. Это чувствовалось в ее поведении. Кошки, выросшие без людей, всегда настороже и ласк не принимают.
Я отодвинулся, и она села рядом. Я разгадывал кроссворд – она слушала, следя за моим карандашом, словно что-то понимала.
Приятное занятие нарушил пес, большой, лохматый. Он явно хотел показать, кто здесь хозяин. Зло рыкнул на нас. Кошка не шелохнулась. Хотя по правилам кошачьим должна была бежать или хотя бы выгнуть спину. Ни того, ни другого не случилось.
Пес, озадаченный и оскорбленный, кинулся на нас. Глупый, он не знал, с кем имеет дело. Кошка мигом взвилась на его спине. Крепко вцепилась в шерсть. Пес взвыл и кинулся прочь. Но всадница держалась крепко, словно скакала на нем всю жизнь. Пес метался, вопил, но сбросить ее не мог. Так они носились по парку, пансионата, поражая шарахающихся людей.
На другой день, как ни в чем не бывало, она опять подошла. И снова села рядом. Тихая, скромная. Хотя молва о ней уже ходила по всему пансионату.
Каждый день я приносил ей еду. Ела она аккуратно долго потом по-кошачьи облизывалась. Мы понимали друг друга без слов, вместе бродили по парку. Она по-прежнему не позволяла себя гладить. Но изредка терлась о мои ноги.
Пес больше не появлялся, и нам ничего не угрожало. Встречные, уже наслышанные о ее подвигах, с любопытством ее разглядывали.
Теперь и я оказался замеченным. Меня стали расспрашивать, что это за кошка. Но я лишь руками разводил. Что я мог им сказать? Не верили. Считали, что мы из цирка, и ждали от кошки, что она еще удивит всех. Но кошка удивлять не собиралась. Она жила, как могла, в этом неуютном и несправедливом мире. Обосновалась у меня на балконе и по утрам вежливо приветствовала меня своим гибким хвостом. Так у кошек принято.
Дни в пансионате летели стремительно. Безделье развращало, делало меня ленивым, таким, каким я никогда не был. Поэтому дня отъезда уже ждал. Обстоятельно укладывал вещи в чемодан. Кошка провожала взглядом каждую вещь, словно проверяла: так ли все положено?
— Пора! – сказал я ей. Она ответила: «Мяу», — и мы пошли на автобусную остановку. Настроение у обоих было неважное. Во всяком случае у меня… Я чувствовал себя предателем.
Размышляют ли кошки? Если да, то думы у нее, наверное, тоже были невеселые. Бездомную кошку не ожидало ничего хорошего…
Я видел ее через мутное автобусное стекло, маленькую беззащитную, с печальными глазами египетской кошки.
— Жалко? – спросил сосед, перехватив мой взгляд.
— Жалко, — признался я.
— Это хорошо, что жалко, — одобрил он. – Если мы люди, то и относиться к братьям нашим меньшим должны по-людски.
Я был согласен.